Физз, наблюдая за ее прибытием из окна своего офиса, видела, как она запросто останавливалась, чтобы оставить автограф на клочках бумаги, которые ей подсовывали, с видимым удовольствием разговаривая с совершенно незнакомыми людьми. Эта девушка – просто самородок. У Физз чесались руки, чтобы позвонить в рекламные агентства и сказать им о своей удаче. Но вместо этого она поспешила вниз, в фойе, чтобы встретить гостью.

Это так любезно с вашей стороны, мисс Бьюмонт, – сказала Мелани, пожимая руку.

Ее вежливость прилежной школьницы напомнила Физз себя в ранней юности – восторженную, непосредственную и совершенно невинную. На мгновение Физз почувствовала угрызения совести, потом поняла, что по крайней мере невинность должна быть иллюзией, хотя девушка определенно была совсем молоденькой. Внутри у Физз шевельнулось еще одно чувство. Чуждое и неприятное. Чувство, которое она не могла распознать или, может быть, не хотела.

Она скрыла его за теплой улыбкой.

– Я должна признать, что у меня была еще одна причина, чтобы попросить вас приехать на радиостанцию. С тех пор как вы приехали в город, все вокруг горят желанием узнать, каковы ваши планы. Может быть, вы согласитесь принять участие в телефонной беседе со слушателями? Это даст возможность вашим поклонникам задать вам несколько вопросов. Конечно, если вы хотите.

– Я очень люблю такие программы. Но я должна спросить Люка.

«Нет, не должна! – хотелось закричать Физз. – Ты никого не должна спрашивать. Будь самой собой. Не позволяй ему поглотить тебя. От тебя потом ничего не останется».

Вместо этого Физз с вежливой улыбкой на губах предложила:

– Вы можете позвонить ему из моего кабинета, если хотите.

Она затаила дыхание, надеясь, что инструкция, которую он оставил секретарше насчет своей занятости, распространяется и на Мелани. Это не было очевидным.

– Звонить Люку на работу! – ужаснулась Мелани. – Боже, нет. Он всегда так занят и терпеть не может, когда его отрывают от дел.

В это Физз вполне могла поверить. И вряд ли Люк Дэвлин сдерживал свои эмоции.

– А если я не стану спрашивать, он не сможет сказать «нет», правда? – хихикнула Me лани.

– Правда, – согласилась Физз. И, наверное, из-за внезапного облегчения, тоже хихикнула. – Я потом представлю вас Энди Гилберту.

– О, я слышала его по радио. Он действительно хороший ведущий.

– Он пользуется большим успехом у нашей женской аудитории, – сдержанно сказала Физз. – Если вы не слишком заняты, мы сможем пообедать втроем и обсудить, о чем вы готовы говорить в прямом эфире. Энди отфутболит трудные вопросы – в конце концов, мы хотим, чтобы передача доставила вам удовольствие.

– Конечно. Это будет мое первое публичное выступление после приезда в Англию.

– Значит, нам оказана большая честь. Я думала, вас уже перехватил кто-нибудь.

– У меня запланировано несколько встреч, – неопределенно сказала она. – Через неделю или две. Но радио – это очень интересно.

– Вы уже работали на радио? В Австралии?

– Я была гостьей на нескольких шоу – ну, знаете, таких, где музыка вперемежку с разговорами. Но ни разу не участвовала в спектакле, хотя мама часто брала меня с собой на записи.

– Она тоже актриса?

– Была. – На лицо девушки набежала тень. – Она погибла в прошлом году.

– Простите.

Мелани больше ничего не сказала, и Физз, выждав несколько секунд, предложила:

– Давайте пройдем в студию, чтобы вы познакомились с актерским составом нашего сериала. Обычно перед записью они пьют кофе и просматривают текст. – Она ободряюще улыбнулась. – Мы должны подумать о том, как ввести вас в спектакль. Мне кажется, это должно быть неожиданное появление в конце эпизода. Как гром среди ясного неба. Слушателям это понравится.

Она представила Мелани актерам, которые мгновенно приняли девушку в свою компанию, забросав вопросами о ее работе на телевидении и жизни в Австралии. Возможно, она была знаменитостью, но она все же была актрисой – одной из них. Физз тихонько вышла. Никто не заметил этого.

Она сняла телефонную трубку и принялась за работу. Двадцать минут спустя она откинулась на спинку стула, вполне довольная. Ей удалось привлечь пять минут дополнительной рекламы и продлить два других заказа, и это в то время, когда агентства еле-еле сводили концы с концами.

Люк Дэвлин щелкнул рычажком переговорного устройства на своем столе.

– Соедините меня с Мелани, Лиз. И закажите столик на двоих в ресторане у Брумхиллских ворот.

– Хорошо, мистер Дэвлин. Я не знала, что вы вернулись.

В ее голосе слышалась нотка упрека. Как секретарь Лиз Мейнел была на высоте, но ее желание постоянно проявлять материнскую опеку раздражало его. Обычно Люк мирился с одним ради другого. Но не сегодня.

Его встречи в городском совете не были веселыми. Представителям городских властей не слишком понравилось то, что он сказал, и он не винил их. Без «Харрис индастриз» город столкнулся бы с серьезной безработицей.

Конечно, это не его вина. Вероятно, это ничья вина. «Харрис индастриз» была компанией, существовавшей вне рынка. Она не развивалась, оборудование не заменялось на более современное. Но жители Брумхилла, которые привыкли каждую неделю получать на фабрике зарплату, смотрели на это по-другому. Их никогда не удастся убедить в неизбежности того, что случилось. Они видят только результат, а не причину. Майкл Харрис считается в Брумхилле почти святым, тогда как ему, Люку Дэвлину, отведена роль дьявола.

Эта роль не слишком импонировала ему, но он понимал, что поначалу дела могут пойти хуже некуда. Ему нужно было сесть где-нибудь в тиши и спокойно все обдумать. Выбор был между кабинетом, где он сразу попадал под опеку Лиз Мейнел, и «Метрополем», все подходы к которому оккупировали толпы юных поклонниц Мелани. Он тихонько проник в кабинет и сидел там уже в течение часа, пытаясь разобраться в возникших проблемах.

Приобретение «Харрис индастриз» было лишь средством к достижению конечной цели. Он видел свою цель в черно-белом цвете. А теперь ему стало ясно, что он несет ответственность за судьбу почти тысячи семей. Хороших людей. Этого осложнения он не предвидел.

– Вы что-то сказали, мистер Дэвлин?

– Что? Нет, ничего.

– Я сейчас разыщу Мелани. Да, звонила мисс Бьюмонт. Я сказала ей, что вас не будет до конца дня. Мне перезвонить ей?

Люк Дэвлин нахмурился. Фелисити Бьюмонт. Это была еще одна проблема. С того момента, когда он увидел ее, набрасывающуюся с обвинениями на Филиппа, ее образ как будто приклеился к нему. Его растревожили ее глаза. Они смотрели на него то пожирая его взглядом, то со страхом. Страхом не за то, что он может сде лать с драгоценной радиостанцией ее отца, хотя ясно, что это волновало ее; нет, страхом лично перед ним. Как он ни старался, он не смог проникнуть в глубину ее мыслей.